Строительство береговых батарей 1904

Временная батарея на восемь 9-дм. мортир

В 1904 году, в рамках экстренного усиления крепости ввиду начавшейся Русско-японской войны, к востоку от опытных построек спешно возвели временную батарею на восемь 9-дм. мортир. Батарея строилась силами крепостного инженерного управления; орудия устанавливались на деревянных основаниях и защищались земляными валами. В теле северного вала были устроены легкие укрытия из дерева и волнистого железа, а также четыре бетонных каземата различного назначения. В 1905 году батарея была несколько усовершенствована, причем ее орудийные дворики получили кольцевую форму – «орудийных котлов», как тогда писали.

Однако 9-дм. мортиры по тем временам считались устаревшими орудиями, довольно распространено было даже мнение о полной их бесполезности в береговой обороне. Поэтому уже с начала 1905 года стали предприниматься дальнейшие попытки усилить важнейшую позицию на рифе. Первым делом было предложено построить здесь еще одну временную батарею на четыре 11-дм. пушки. Тогда же, в феврале, крепостная комиссия и комендант рассматривали варианты строительства на рифе долговременной батареи 11-дм. пушек или мортир, причем для последних инженер-капитан Н.П. Юденич разработал оригинальный тип кольцевого бетонного дворика, перекрытого легким броневым щитом.
Довольно быстро эти планы переродились в проект долговременной батареи на восемь 11-дм. пушек, который был разработан и одобрен Главным инженерным управлением к середине июля. На его реализацию даже были оперативно изысканы 294 000 рублей, однако делу помешал новый грандиозный план строить на Толбухинской отмели морской форт, вооруженный 12-дм. пушками в башнях и 11-дм. мортирами под броневыми блиндажами… Впрочем, с окончанием войны вся эта активность резко сошла на нет, а все упомянутые предложения так и остались на бумаге.

План 1909 года
Следующий, наиболее важный, этап жизни рифских укреплений начинается в 1909 году в связи с принятием нового плана по усилению крепости, разработанного под руководством главного начальника Кронштадта генерал-лейтенанта Леонида Константиновича Артамонова (1859–1932). В основу этого плана были положены два передовых форта – «Ино» и «Красная Горка». Третьим ключевым опорным пунктом новой огневой схемы крепости становилась батарея «Риф».

Согласно майскому решению Главного крепостного комитета в укреплении на рифе должно было располагаться две тактические батареи на 4 – 10дм. пушки и на 4 – 6-дм. пушки Канэ (на правом фланге). Но вскоре в крепостной комиссии предложили добавить на риф еще одну батарею на 4 – 6-дм. пушки, расположив ее на левом фланге. Проект нового укрепления, получившего официальное наименование батарея «Риф», несколько раз дорабатывался и окончательно был утвержден Инженерным комитетом ГИУ 5 августа 1910 года. По этому проекту укрепление на рифе состояло из трех тактических батарей – центральной на четыре 10-дм./45 пушки обр. 1895 г. и двух фланговых, каждая на четыре 6-дм. пушки Канэ. 10-дм. орудия предназначались для огневого взаимодействия с передовыми фортами, а на скорострельные 6-дм. пушки возлагалась задача по охранению минных заграждений, перекрывающих входы на Северный и Южный фарватеры Кронштадта. Помимо этого, ввиду своей некоторой универсальности, эти орудия с успехом могли быть использованы для борьбы с легкими силами флота – крейсерами и миноносцами.

Уже в августе 1909 года на рифе начинается кипучая деятельность. Работы проводились силами управления Строителя Кронштадтских укреплений, руководил ими производитель работ подполковник Сергей Филиппович Собин. Первым делом разбиралась временная мортирная батарея: грунт из ее валов использовался на новом строительстве, все временные укрытия разбирались; однако эта батарея времен Русско-японской войны не исчезла полностью – четыре бетонных каземата до сих пор находятся на своих местах.

На новых батареях первым делом строились бетонные основания для четырех 10-дм. пушек и восьми 6-дм. орудий Канэ. Это было новое слово в организации строительства батарей, вызванное желанием максимально ускорить ввод береговых орудий в строй. Уже в декабре 1909 года четыре 10-дм. пушки стояли на своих местах.

В конце 1909 года приступили к строительству бетонной эскарпной стены. Это было необычно для сугубо берегового укрепления – до тех пор подобные защитные сооружения возводились только на морских фортах и батареях. Однако батарея «Риф» по своему положению мало отличалась от морских укреплений: оба ее фланга значительно выступали в море, да и центральная часть во время наводнений также могла подвергаться разрушительному действию морской стихии. Поэтому здесь, так же, как и на морских укреплениях, было решено возвести мощную эскарпную стену, предохраняющую земляные насыпи батареи от размыва.

Строительство укрепления велось небывало высокими темпами, и уже в 1910 году все три тактические батареи на рифе были полностью построены и вооружены. С восточной стороны от опытных построек вполне возвели офицерскую казарму, а увеличенных размеров казарму для нижних чинов забетонировали примерно на две трети от общего объема (начиная с правой стороны). По итогам 1910 года генерал-лейтенант Л.К. Артамонов писал: «весь форт надо признать вполне боеспособным». Работами по постройке укреплений в этом году руководил полковник Иосиф Александрович Савримович.

В следующем году, все запланированные работы были окончены, и, таким образом, все строительство заняло не более двух лет, что, учитывая весьма немалые объемы работ, стало значительным достижением. Строительство форта обошлось примерно в полтора миллиона рублей.

Однако в начале не все было гладко. В ходе опытных стрельб из 10-дм. пушек был выявлен производственный недостаток крепления орудийной установки к основанию, из-за чего после нескольких выстрелов установка получала повреждения и выводилась из строя. На все разбирательства и необходимые заводские работы по устранению дефектов потребовалось в общей сложности около года.

А в марте 1912 года в ходе очередной опытной стрельбы выяснился недостаток расположения одного из прожекторов, как слишком близкого к 10-дм. орудиям. Начальник артиллерии крепости Алексей Алексеевич Маниковский (1865–1920) решил проверить воздействие стрельбы из 10-дм. пушки (крайней слева) на расположенный вблизи неё прожектор, для чего последний был поднят в боевое положение. В результате, после четвертого боевого выстрела из орудия зеркало прожектора разбилось. Такой удручающий результат заставил по-новому взглянуть на принципы расположения прожекторов на вновь строящихся батареях, а на уже построенных пришлось ограничиваться временными полумерами, такими как запрет в ночное время стрельбы из ближайшего к прожектору орудия.

Тем не менее обороноспособность батареи «Риф» постоянно повышалась. В том же 1912 году 10-дм. пушки получили усовершенствованные, т. н. высокие, лафеты ген. Дурлахера, благодаря которым при максимально допустимом угле возвышения в 28°40' дальность стрельбы из 10-дм. пушек возросла до 18 вёрст, что позволило максимально эффективно использовать потенциал этих далеко еще не старых систем.
Следующая работа по модернизации 10-дм. пушек была начата в инициативном порядке Путиловским заводом по обращению начальника артиллерии Кронштадтской крепости генерала А. А. Маниковского. За счёт оборудования лафета электроприводом предполагалось заметно сократить время, требуемое на наведение и заряжание орудия, и тем самым повысить его скорострельность. Непосредственно составлением проекта занимался инженер Ф.Ф. Лендер, а общее руководство осуществлял сам создатель лафета 10-дюймовки генерал Р.А. Дурлахер. В середине лета 1913 года были готовы первые чертежи, и завод приступил к опытным работам на правофланговом орудии 10-дм. батареи форта «Риф». Достаточно долго проект так и оставался в статусе инициативной разработки, и только 13 октября 1914 года последовал официальный запрос ГАУ, на основании которого Путиловский завод представил готовый проект. На лафете устанавливался 10-сильный электродвигатель и несколько передач, приводивших в действие механизмы горизонтального и вертикального наведения, снарядный кран и цепной прибойник. К весне 1915 года все работы на опытном орудии были завершены, и 2 мая прошли его успешные испытания, показавшие, что при электрическом действии полный цикл заряжания сократился до 54½ секунд против 2 минут 12 секунд на ручном действии. Первоначально по образцу опытного предполагалось дать заказ на переделку 35 лафетов с тем, чтобы 24 модернизированных орудия находились в Кронштадте, а 12 – в Свеаборге. Однако после повторных успешных испытаний в сентябре 1915 года генерал Дурлахер предложил в первую очередь переделать три оставшихся лафета на форте «Риф», чтобы получить опыт эксплуатации действующей от электричества полной батареи и выявить все преимущества и недостатки подобного решения. 18 января 1916 года с Путиловским заводом был заключён контракт на переделку трёх лафетов, но до октября 1917 года эта работа так и не была завершена, заканчивать её пришлось уже в советское время.

Помимо основного, батарея «Риф» имела вспомогательное вооружение. По проекту 1909 года на обоих флангах были устроены просторные площадки – огневые позиции для 76-мм противоштурмовых пушек на колесных лафетах. Во время бездействия орудия хранились в бетонных убежищах, а в минуту опасности выкатывались их расчетами на огневые позиции. С фронта площадки защищались бетонным бруствером, образованным верхней частью эскарпной стены форта.

Для ведения ночного боя батареи оборудовались прожекторами. Всего на укреплении располагалось, как минимум, шесть прожекторов. Из них, четыре помещались в специальных бетонных колодцах на скрывающихся установках, а еще по одному размещались на обоих флангах, в тех же убежищах, что и противоштурмовые орудия. При необходимости эти прожекторы на тележках по узкоколейной железной дороге выкатывались на специальные открытые позиции рядом с площадками для легкой артиллерии.

Для управления боем на батареях были построены командирские будки. Согласно бытовавшему в те годы правилу, каждая батарея должна была обладать двумя командирскими будками, расположенными на флангах (во время боя командир занимал будку в зависимости от направления ветра – так, чтобы дым от выстрелов не мешал наблюдать). Именно так и было сделано на трех тактических батареях форта «Риф». Что интересно, некоторые будки выполнялись бетонными, а некоторые броневыми. К сожалению, ни одной броневой будки до наших дней не сохранилось.

Для определения дальности до цели на батареях форта изначально использовались горизонтально-базные дальномеры. Каждый такой дальномер состоял из двух приборов (индикаторов) – батарейного, т. е. расположенного на батарее, и бокового, отнесенного на несколько верст в сторону и соединенного с батареей кабелем. Для каждой тактической батареи форта предназначался свой собственный горизонтально-базный дальномер. Соответственно на укреплении было построено три индикаторных павильона с броневой крышей. Из них к настоящему времени сохранился только один – правофланговой 6-дм. батареи.

Упомянутые дальномерные павильоны, однако, строились в то время, когда в береговой обороне уже наметился переход к дальномерам принципиально иного типа – внутрибазным оптическим, изначально получившим широкое распространение на флоте. В таких дальномерах либо измерялся косвенным образом малый угол, под которым наблюдалась цель через два разнесённых по концам оптической базы объектива, либо же использовался стереоскопический эффект, позволявший воспринимать глубину пространства. Основой конструкции в обоих случаях являлась двойная зрительная труба, обладающая относительно большими габаритами, – увеличение ее длины (базы дальномера) обеспечивало бóльшую точность измерения. Применение дальномеров подобного типа позволяло обходиться без громоздких систем с выносными пунктами и многокилометровыми соединительными кабелями. С другой стороны, из-за сильно увеличившихся габаритов их пришлось располагать на батареях совершенно открыто, что, конечно, негативно отражалось на их живучести в боевой обстановке. В Кронштадтской крепости для установки оптических дальномеров в 1915–1916 гг. получил распространение особый тип дальномерного поста в виде бетонной башни с открытой площадкой наверху. Три таких сооружения (по числу батарей) было построено и на форту «Риф». Дальномерные посты для 6-дм. батарей были пристроены к тыльным стенам фланговых убежищ для противоштурмовых орудий (один из них – левофланговый – впоследствии был разрушен и сохранился в руинах), а такой же пост для 10-дм. батареи возвели на покрытии офицерской казармы. Еще одна постройка этого типа, по всей видимости – групповой командный пункт, была возведена в северной части казармы нижних чинов.

Две французские броневые башни с 57-мм пушками вошли в состав вооружения форта, хотя их артиллерия уже считалась устаревшей и малоценной в обороне. Интересно, что уже со времен Русско-японской войны высказывались предложения убрать эти башни, чтобы напрасно не разнообразить типы боеприпасов на укреплении, однако они еще долго оставались на месте. Основная часть опытных построек была сохранена в составе нового оборонительного комплекса. Был разобран самый ранний бетонный каземат «А», бетонный орудийный дворик, а также капонир с двумя сквозниками. Особенной участи подверглась обособленная восточная часть опытных построек, включающая т. н. «прусские казематы» и бетонно-железный капонир – эти сооружения были полностью сокрыты напольной обсыпкой казармы нижних чинов, при этом центральное помещение прусских казематов было использовано для сообщения с фронтальным выходом из казармы, прикрытым бетонным коленчатым сквозником.

Надо сказать, что форт «Риф» остался единственным укреплением программы 1909 года, на котором возвели бетонные казармы. Очевидно, это связано с повышенной уязвимостью рифа, из-за которой так долго здесь и опасались возводить укрепления. В самом деле, насквозь простреливаемая длинная и узкая заболоченная коса – даже трудно представить более неблагоприятные для обороны условия, особенно учитывая необычайные успехи развития корабельной артиллерии после Русско-японской войны. Поэтому строительство надежных безопасных помещений для гарнизона именно здесь, а не на более важных передовых фортах, выглядит вполне обоснованным.

Согласно высочайшему повелению от 27 декабря 1911 года, батарея «Риф» была переименована в «Александровскую», в честь императора Александра III.

После завершения строительных работ Александровская батарея представляла собой весьма внушительный оборонительный комплекс повышенной автономности и живучести. На укреплении имелось большое число казематов, в основном связанных безопасными сообщениями в единую систему. Сооружения были раскиданы по значительной площади, артиллерия располагалась достаточно свободно. Укрепление обладало сильным основным вооружением, а также мощной ближней обороной: современные скорострельные противоштурмовые пушки и пулеметы в совокупности с высоким бетонным эскарпом делали любые попытки высадки десантов на укрепление совершенно безнадежными. Гарнизон форта составлял 1-й батальон 1-го Кронштадтского артиллерийского полка.

Ввиду постигших страну политических потрясений, 13 апреля 1917 года были отменены наименования некоторых кронштадтских укреплений в честь членов императорской семьи, и Александровская батарея вновь стала батареей «Риф». Впрочем, ненадолго…

ФОРТ "РИФ" ­

Временная батарея на восемь 9-дм. мортир

План 1909 года

ФОРТ "РИФ"